Приступая к работе по восстановлению, клиенты начинают участвовать в процессе самопознания и изменения, постоянно вовлекаясь в этот процесс расширения самих себя путем расширения собственной модели мира.
Мы не имеем ничего против и третьего выбора, хотя существует опасность, что та или иная форма интерпретации или догадки терапевта окажется неточной. На этот случай в мета-модели предусмотрена определенная мера предосторожности. Проверяя интуитивную догадку врача, клиент порождает предложение, в которое включен этот материал, и проверяет с помощью интуиции, подходит ли ему предложенная интерпретация, является ли она точной репрезентацией его модели мира. Например, интуиция настойчиво подсказывает терапевту, что клиент боится отца. Это может основываться на уже имеющемся опыте или на узнавании какой-либо конкретной позы, движения, замеченного у клиента, когда речь шла о его отце или чем-то его касающемся. В этом случае обмен репликами может происходить следующим образом:
К.: Я боюсь.
В.: Попробуйте, пожалуйста, повторить за мной и посмотрите подходит ли это вам: "Мой отец вызывает во мне страх."
Терапевт просит клиента произнести ПС, заключающую в себе его догадку или интерпретацию и посмотреть, вписывается ли она в полную языковую репрезентацию клиента, его ГС. Если эта новая ПС вписывается в модель клиента, последний обычно испытывает определенное ощущение конгруэнтности или узнавания. Если этого не происходит, в распоряжении психотерапевта имеются техники, предусмотренные мета-моделью и предназначенные для восстановления.
Задачу психотерапевта можно рассматривать как восстановление ГС клиента. Исключение обычно связано с областями невозможного, в которых клиент буквально не способен иметь никаких других выборов, кроме отрицательных, вызывающих страдания. Это область, в которой восприятие клиентом своих возможностей так или иначе ограничено, и он чувствует себя стесненным, скованным и бессильным.
Опущения частей опыта в модели клиента могут показаться психотерапевту настолько очевидными, что он может начать давать ему советы, с помощью каких других способов можно было бы справиться с трудностями. Скорее всего, мы согласились бы с большей частью советов психотерапевта, однако, как показывает практический опыт психотерапии, советы, попадающие в "пробелы" модели, оказываются довольно неэффективными. Исключения обедняют модель клиента, причем непредставленными в ней оказываются именно те части возможного опыта, которые психотерапевт подсказывает или советует своему клиенту. В подобных ситуациях последний либо оказывает сопротивление словам терапевта, либо не слышит предлагаемых выборов, потому что в его модели их нет. Поэтому мы рекомендуем воздержаться от советов, пока модель клиента не станет достаточно богатой.
Когда человек приближается к границам своей модели, вы нередко можете услышать высказывание типа: "Я не могу (не способен) верить людям." Но вы понимаете, что мир достаточно богат, чтобы позволить клиенту испытывать доверие к другим людям, и мешает ему в этом собственная модель. Вопрос сводится к следующему: как получилось, что одни люди могут доверять другим, а он не может? Обращаясь к нему с просьбой объяснить, какая особенность его модели мира не позволяет ему верить людям, мы получаем ответ. Иначе говоря, мы спрашиваем его: "Что мешает вам верить людям?" или "Что случилось бы, если бы вы верили людям?" При полном ответе на этот вопрос часть пропущенного материала восстанавливается. Клиент произносит в ответ какую-то ПС. Психотерапевт имеет в своем распоряжении инструменты, позволяющие ему оценивать эти вербальные ответы процессы, посредством которых осуществляется восстановление ГС или фокусировка недостаточно ясных и четких частей образа.
Другие примеры:
- Я не понимаю.
Реакция: - Чего вы не понимаете?
- Я не люблю его (он мне не нравится). Реакция: - Что в нем не нравится вам?
- Он - самый лучший.
Реакция: - Он самый лучший в чем?
- Он лучше всех слушает.
Реакция: - Он слушает лучше всех - среди кого?
В случаях исключения вопрос "Что именно?" вызовет информацию, касающуюся репрезентативной системы, используемой клиентом:
- Я не понимаю.
Реакция: - Как именно вы не понимаете?
- Ну, мне это не ясно... (Визуально.)
В качестве полезного упражнения предлагаем мысленно развить (попросту говоря, экстраполировать) такую занятную ситуацию. Представьте себе, что любимый пример Бэндлера-Гриндера "Я боюсь" разворачивается лично перед вами. Клиент, не давший себе труда ознакомиться с мета-моделью, вместо ожидаемого вами ответа на вопрос "Чего/кого вы боитесь?" - "Я боюсь X" (мышей, собак, людей, экономического кризиса, конца света, программы "Новости" ), неразборчиво сообщает нечто вроде: "Ну-у... трудно так сразу сказать... вообще-то я точно не знаю..." Ваши действия ?
Готово? А теперь взгляните, нет ли здесь вашего варианта:
1. У вас конец рабочего дня, вам попадается под руку какой-нибудь весомый предмет - скажем, история болезни - и... Этого делать не следует, поскольку ему не поможет, а вам тем более повредит.
2. - Не знаете? А какого черта вы тогда тут делаете?
3. - Отлично! Если вы не знаете, чего боитесь, то вы боитесь либо всего, либо ничего, что в принципе равнозначно. В первом случае мы будем лечить вас от мании преследования, во втором - от мании величия. Как давно я ждал такого случая!
Слабонервный клиент падает в обморок, более стойкий убегает прочь со сдержанным криком ужаса.
Вы не восприняли вышеизложенное как руководство к действию? Замечательно. А как поступить? Надеемся, что вы ответите на этот вопрос самостоятельно.
Вы еще не забыли, о чем шла речь? Мы рассматриваем три категории мета-модели. В первой из них четыре подгруппы, с одной мы уже закончили. Она называлась ИСКЛЮЧЕНИЕ. Сейчас мы рассмотрим следующую подгруппу - отсутствие референтных индексов.
Отсутствие референтных индексов
По мере выявления отсутствующих деталей ГС клиента модель опыта последнего может становиться полнее, оставаясь в то же время нечеткой. Клиент заявляет: "Я боюсь." Терапевт: "Чего?" (не в смысле "Чего это вы говорите?") Клиент: "Людей." Здесь терапевт, опять-таки, либо располагает богатым множеством интуиции о том, что делать дальше, либо может воспользоваться мета-моделью.
Успешность психотерапевтического вмешательства существенно зависит от способностей терапевта определять, связаны ли ПС клиента с его опытом.